Почти три десятилетия своей жизни Михаил Ломоносов посвятил городу на Неве. Здесь он учился, работал, заботился о семье, преподавал, творил, мыслил, общался с коллегами, «бил челом» государыне императрице с просьбами посодействовать развитию науки. Где и как это происходило — узнать об этом спустя три века поможет небольшая экскурсия по тем местам в Петербурге, что прочно связаны с именем российского ученого.

Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого. Архитекторы: Н.Ф.Гербель, Г.Киавери и М.Г.Земцов. 1718–1728

Читать надписи на мемориальных досках, к сожалению, осталось хорошим тоном лишь у туристов и начинающих краеведов. Как часто мы, торопясь, минуем целые вереницы старинных зданий, ни на миг не задумываясь о том, что здесь когда-то жили, творили, радовались и страдали величайшие люди прошлых эпох! Но стоит лишь остановиться — и эти таинственные фигуры выплывают из глубины веков, напоминая нам о том, какой след они оставили в истории…

«Брега Невы руками плещут…»

Васильевский остров был и остается, безусловно, главным «ломоносовским» местом в Петербурге. Сюда, на берега Невы, в первый день 1736 года способный ученик Славяно-греко-латинской академии вместе со своими сокурсниками приехал из Москвы, чтобы продолжать обучение в Санкт-Петербургской императорской академии наук. 24-летний Михаил Ломоносов был всего на 8 лет младше новой, Северной столицы Российской империи.

Как известно, вместе с основанием Академии наук в 1724 году при ней были учреждены Академическая гимназия и Академический университет. Там-то юные студенты не только учились, но и жили в первое время после приезда. Размещались учебные классы на самой Стрелке, во дворце царицы Прасковьи Федоровны, вдовы брата Петра I (на этом месте в начале XIX века было возведено здание южного пакгауза Биржи — а сейчас здесь находится Зоологический институт РАН). Во дворце Прасковьи Федоровны молодой Ломоносов проводил всё свободное время, бродя по мастерским и типографии, просматривая книжные новинки в расположенной здесь лавке.

Вскоре после приезда новичкам выделили для проживания «палаты в первой линии Васильевского острова», в здании, принадлежащем новгородской епархии. В наши дни здесь, между 1-й и 2-й линиями Васильевского острова, находится сквер, в центре которого в 1818 году был установлен обелиск в честь побед русского полководца П.А.Румянцева-Задунайского (а сквер часто называют «Румянцевским садиком»). По народным преданиям, в то время Ломоносов также часто обедал в старинной корчме на углу Среднего проспекта.

Восемь месяцев Ломоносов изучал основы философии и математики, теорию и практику поэзии, практиковался в экспериментальной физике, химии и минералогии, продолжал осваивать латынь. В сентябре 1736 года трое студентов Академического университета — Михайло Ломоносов, Дмитрий Виноградов и Густав Рейзер отправились в германские Марбург и Фрейберг для обучения делу горных инженеров, химии и металлургии. Ожидая благоприятной погоды для путешествия, несколько недель Ломоносов и его сокурсники провели в Кронштадте — так что и этот город можно по праву считать одним из памятных мест, осененных именем ученого.

В Петербург из Германии Ломоносов вернулся лишь спустя 5 лет, поселившись в выделенной Академией квартире в доме генерала Г.И.Бона. Согласно историческим источникам, одноэтажное, рубленное из бревен строение размещалось на 2-й линии Васильевского острова, между Малым и Средним проспектами. Очень обветшавшее, оно было окончательно разрушено во время Великой Отечественной войны, и сегодня здесь находится дом №43 по 2-й линии.

А вот Кунсткамера, куда по приезде определили Ломоносова «перебирать коллекцию костей и минералов», к счастью, стоит на своем историческом месте до сих пор. В 1947 году в структуре Института этнографии (ныне это Музей этнографии и антропологии им. Петра Великого (Кунсткамера) Российской академии наук) был создан Музей М.В.Ломоносова. Сейчас он носит название «Отдел истории Кунсткамеры и отечественной науки XVIII века (Музей М.В.Ломоносова)». Экспозиции музея разместились в башне здания Кунсткамеры, в котором М.В.Ломоносов работал с 1741 года.

Одновременно с составлением каталога Кунсткамеры Ломоносов трудился над созданием солнечной печи. И наконец, 8 января 1742 года, согласно резолюции Академической канцелярии, М.В.Ломоносов был произведен в адъюнкты физического класса. А в августе 1745-го указом императрицы Елизаветы Петровны он был назначен профессором химии и стал членом Академии наук.

«К наукам прилагать в Петрове граде труд…»

Начиная с 1742 года ученый хлопотал о постройке химической лаборатории для опытов и практических занятий со студентами. Эти замыслы Михаилу Васильевичу удалось осуществить лишь в 1748 году. Разместилась первая в России учебно-научная химическая лаборатория на дворовом участке того самого Бонова дома, где продолжал жить теперь уже профессор Академии. В этой лаборатории вместе со своими учениками и сотрудниками он провел целую серию ценнейших опытов, наладил изготовление аппаратуры и химической посуды и впервые в мировой науке использовал в химии микроскоп. Среди научных опытов большое место занимали работы по получению цветных стекол и смальт для мозаичных работ.

— Наискосок от собора Святой Екатерины, за красивым желтым зданием, во дворе, до сих пор сохранилась открытая площадка, где располагалась выстроенная Ломоносовым химическая лаборатория. После наводнения 1774 года здание стало непригодным для дальнейшей работы. Во время войны были уничтожены и остатки его фундамента. Очень много спорили, что делать с этим местом, разместить здесь памятный знак или мемориальную доску, в этой переписке активное участие принимала и тогдашний ректор СПбГУ Людмила Алексеевна Вербицкая. В Академии наук существовал даже вариант постройки здесь бизнес-центра. Но пока это, самое настоящее «ломоносовское» место, никак не обозначено, — рассказывает заместитель декана химического факультета СПбГУ Евгений Олегович Калинин. Под его руководством год назад магистранты 1 курса химического факультета выполнили реферативные работы, посвященные великому русскому химику, и, в частности, выясняли, где жил и работал ученый в разные периоды. Например, им удалось найти место на углу 15-й линии Васильевского острова и набережной Невы, где с 1756 года размещались Академическая гимназия и Университет.

Этот дом, по историческим свидетельствам, находился в довольно плачевном состоянии, не давая возможности полноценно заниматься. Михаил Васильевич, который в 1758 году стал фактическим руководителем и Академической гимназии, и Университета, настоял на выделении учебным заведениям приобретенного Академией в 1764 году дома Строгановых на Тучковой набережной.

«Оставь, смущенный дух, презрение сует…»

Одним из знаковых «ломоносовских» мест на Васильевском, конечно, является Андреевский собор на 6-й линии. Здесь, еще в первоначальном здании храма, выстроенном по проекту Джузеппе Трезини, Михаил Васильевич Ломоносов вместе со своим многолетним оппонентом в области правил стихосложения Василием Кирилловичем Тредиаковским при торжественном богослужении 30 июля 1745 года приносил присягу, вступая в должность профессора. В период жизни на острове Михаил Васильевич был, конечно, и постоянным прихожанином собора.

— С Андреевским собором связан не самый приятный эпизод в жизни Ломоносова, — рассказывает Евгений Калинин. — Дело в том, что при учреждении Петром I знаменитой Табели о рангах туда не были внесены звания профессоров и академиков. И получилось, что Ломоносов, будучи уже профессором, не имел чина или разряда, и на службах в церкви вынужден был стоять, как простолюдин, позади дворян и купцов. Это, вероятно, болезненно им переживалось — при его-то самолюбии и амбициозности… Но позже Ломоносову удалось получить чин статского советника.

Частые обращения Михаила Васильевича с различными петициями в государственный Сенат наводят историков и на такую мысль, будоражащую сознание каждого истинного универсанта: а посещал ли он здание Двенадцати коллегий? К сожалению, точно выяснить это пока не удалось. Известно, что в знаменитом здании, строительство которого было начато в 1722 году по проекту Доминико Трезини и завершилось в 1742 году, первоначально размещались петровские коллегии. По плану расположения учреждений, составленному губернатором Петербурга А.Д.Меншиковым в 1722 году, второй участок от Невы отводился Сенату (здесь находился зал Сената, который сейчас в Университете называют Петровским залом — здесь установлены бюсты Петра I и Ломоносова). И можно предположить, что нога Ломоносова все же ступала под своды нынешнего Главного здания Санкт-Петербургского университета.

Своеобразным «местом Ломоносова» в университетском дворе по праву можно считать Менделеевский центр, который находится в историческом здании Химической лаборатории. Здесь, в библиотеке Российского химического общества хранятся уникальные книжные экспонаты — учебник по химии Г.Бургаве, по которому учились во времена Ломоносова и, вероятно, он сам. Здесь есть книга признанного авторитета химии Роберта Бойля, на основе которой Ломоносов выстраивал свои воззрения на строение вещества. Есть публикации 1910–1911 годов, когда праздновалось 200-летие со дня рождения Ломоносова, в том числе работы профессора химии Петербургского университета Бориса Николаевича Меншуткина.

— Фактически Меншуткин был открывателем творчества Ломоносова. После смерти Ломоносова его личный архив был опечатан и вывезен — якобы для досмотра, но никто ничего не смотрел, — поясняет Евгений Калинин. — Так архив в Академии наук и лежал неразобранным: множество трудов, в том числе на латыни и на немецком языке. Профессор Меншуткин расшифровывал и опубликовал эти бесценные документы.

В 1986 году, к 275-летию со дня рождения М.В.Ломоносова, на пересечении Университетской набережной и Менделеевской линии, был установлен памятник (скульпторы Б.Петров, В.Свешников, архитекторы Э.Тяхт и И.Шахов) — как символ признательности многих поколений универсантов гению науки.

Покидая «ломоносовский» Васильевский остров, можно вспомнить и об истории, известной благодаря современнику и коллеге Михаила Васильевича — Якобу Штелину, профессору красноречия и поэзии Петербургской академии наук. Ломоносов часто уходил гулять в глубь острова, в еще не застроенную западную часть, стремясь увидеть море. И однажды, в районе нынешних 21-й и 22-й линий, на него напали три подвыпивших матроса, польстившись на теплые добротные вещи. Академик, рослый и весьма сильный физически, без труда справился с разбойниками, заставив, в качестве наказания, снять одежду, и «в одном исподнем привел их в полицейский участок».

«Любезное дитя, прекрасное Стекло»

Жизнь, да и обязанности службы, заставляли Михаила Васильевича все чаще уезжать за пределы Васильевского острова — в центр Петербурга и даже за его границы. В конце 1755 года ученый с семьей перебирается в собственный дом на Мойке (сейчас дом №61 по Большой Морской), где впоследствии российский академик и окончил свои дни. В память на том месте, где когда-то стоял дом Ломоносова, установлена мемориальная доска (сейчас там медицинский центр).

— Под конец жизни Ломоносов получил всё, о чем можно было мечтать ученому, — считает Евгений Калинин. — Будучи состоятельным человеком, он имел возможность выстроить себе дом, организовать там еще одну химическую лабораторию. Там же у него была мозаичная мастерская, где он с помощниками, в частности, набирал знаменитое панно «Полтавская баталия».

Да и мы, нынешнее поколение, духовные дети Ломоносова, умеем ли мы по достоинству ценить своего величайшего ученого, понимаем ли мы, какой всеобъемлющий научный гений жил в этом страстном, многострадальном человеке?

Из очерка О.И.Павлова «Непонятый гений», 1911

В 1753 году сбылось одно из самых заветных желаний профессора химии. На пожалованных императрицей Елизаветой Петровной землях у Большой Ижоры, при слиянии рек Рудицы и Черной, Михаил Ломоносов основал первую в России фабрику цветного стекла для производства всевозможных декоративных, галантерейных изделий из стекляруса, а также мозаичных смальт. К занятиям мозаикой академика привела вся его научная деятельность, соединившая для единой цели его энциклопедические знания химика, физика, оптика, геолога, технолога стекольного производства, историка, поэта и художника.

Сейчас мозаики Ломоносова выставлены в лучших музеях страны — Эрмитаже, Государственном Русском музее, Государственном историческом музее. «Полтавская баталия» украшает верхнюю площадку парадной лестницы здания Санкт-Петербургского научного центра РАН. А вот усадьба Усть-Рудица, которую вплоть до Октябрьской революции 1917 года заселяли потомки великого ученого, до наших дней не сохранилась. Оставшиеся здания были окончательно разрушены во время Великой Отечественной войны, и с начала 1950-х годов идет долгий процесс возвращения этому месту подлинного культурно-исторического статуса. Активную работу ведут сотрудники СПбГУ, и в частности профессор Д.В.Осипов, автор книги «Усадьба Ломоносова Усть-Рудица — фабрика цветного стекла». Преподаватели химического факультета проводят здесь изыскания, привозят на экскурсии студентов, стараются вместе с ними расчищать территорию и охранять ее от административного произвола и всевозможных «любителей природы».

— Сейчас там остался уникальный природный ландшафт, обе речки — Рудица и Черная — текут так же, как и 250 лет назад. В парке, конечно, угадывается уже в основном XIX век, но в память о Ломоносове сохранились два дуба, остался фундамент его дома, установлена гранитная стела, — отмечает Евгений Калинин. — У нас есть проект: провести исследования на другом берегу речки Рудицы, где у Ломоносова были кузница и мельница. Представьте, что там можно обнаружить!

Усадьба Усть-Рудица располагалась всего в нескольких десятках километров от знаменитой императорской резиденции на южном берегу Финского залива — Ораниенбаума. Благодаря деятельности фабрики цветного стекла, Китайский дворец резиденции получил такое украшение, как знаменитый Стеклярусный кабинет. После революции 1917 года бывшие дворцовые комплексы превратились в музеи, и в 1948 году город Ораниенбаум был переименован в Ломоносов. Там установлены два памятника великому российскому ученому, а в краеведческом музее демонстрируется макет усадьбы-фабрики Усть-Рудица.

«Я буду возрастать повсюду славой…»

С деятельностью Михаила Васильевича в сфере производства связана история еще одного предприятия — первого в России Императорского фарфорового завода, где одно время академик трудился в качестве инспектора. У истоков создания «Порцелиновой мануфактуры» стоял сокурсник Ломоносова Дмитрий Виноградов, с которым еще во время учебы в Германии они посещали знаменитую фарфоровую фабрику в Мейсене. Виноградов впервые в истории керамики составил научное описание фарфорового производства, близкое к новейшим понятиям химии керамики. Фарфор, им созданный, по качеству не уступал саксонскому, а по составу массы, приготовленной из отечественного сырья, приближался к китайскому.

Могила М.В.Ломоносова на Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры. Санкт-Петербург

— Неизвестно, что удалось студентам узнать в Мейсене, какие секреты производства раздобыть, но после возвращения в Россию Виноградов был вызван к высокому начальству и получил предложение в кратчайший срок разработать рецепт русского фарфора. Значит ли это, что имел место «промышленный шпионаж», что Виноградов вывез оттуда какой-то секретный материал? — размышляет Евгений Калинин. — Виноградова поставили работать за закрытыми дверями, его тщательно охраняли, он был фактически изолирован от общества — в итоге начал злоупотреблять спиртным и рано умер. Но фарфор в России все-таки появился, а фабрику назвали именем Ломоносова.

Имя М.В.Ломоносова было присвоено заводу (нынешний адрес — проспект Обуховской Обороны, 151) в 1925 году, в связи с 200-летием Российской академии наук. Специалисты по истории завода обосновывают это, в частности, и тем обстоятельством, что благодаря академику-инспектору здесь впервые было получено оптическое стекло. Впрочем, в 2005 году по решению акционеров предприятие было вновь переименовано в Императорский фарфоровый завод.

Но имя Ломоносова успело остаться в названии расположенной недалеко от завода станции Петербургского метрополитена — она открылась в декабре 1970 года. Традиция сохранения памяти выдающегося просветителя продолжается и в наши дни. Осенью этого года, в преддверии празднования 300-летия со дня рождения Ломоносова, рядом со станцией был разбит сад, также получивший имя знаменитого ученого. Губернатор Петербурга Георгий Полтавченко, лауреат Нобелевской премии Жорес Алферов и представители высшей школы Петербурга посадили 19 кленов, которые образовали «Ломоносовскую аллею», и заложили здесь капсулу с обращением к будущим поколениям.

Петербург часто упоминается как единственная административная единица в России, где именем Ломоносова названы сразу улица, мост, площадь и уже упомянутые станция метро и город-спутник. В 1993 году название «Ломоносовской гимназии» получила даже одна из петербургских школ — №73, известная сейчас регулярным проведением юношеской конференции «Ломоносовские чтения». Тем не менее эти названия в большинстве случаев возникали вне какой-либо системы. Например, в 1876 году у набережной реки Фонтанки, на Чернышевой площади, в створе одноименного переулка, был разбит сквер, названный в честь Михаила Васильевича, а в 1892 году решением Городской Думы на этом месте был установлен бюст ученого. И только в 1948 году площадь и улица, выходящая на нее, и мост получили имя Ломоносова.

— Надо отметить, что «героизировать» личность Ломоносова начали сразу после Великой Отечественной войны, — говорит Евгений Калинин. — Сталин продолжал борьбу с космополитизмом, и существовала политическая необходимость найти в истории русских ученых, никак не зависящих от западных научных школ. Такими были Ломоносов, Бутлеров, Тимирязев. Поэтому зачастую Ломоносову стали приписывать и то, чего он не делал. Например, открытие закона о сохранении массы. На самом деле, в этом не было совершенно никакой необходимости — у Михаила Васильевича столько заслуг перед страной, что хватило бы на нескольких выдающихся личностей.

Петербург хранит память о великом ученом и человеке. И конечно, Петербург остается местом последнего его пристанища — могила М.В.Ломоносова находится на Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры.

Татьяна СЕММЕ