У каждого географа есть заветная мечта — побывать в дальнем уголке Земли, увидеть никогда не виденное, описать никем не описанное. Места, о которых мечтают, у всех разные: старинные города и заморские страны, далекие континенты и невиданные ландшафты… Но, пожалуй, ни один настоящий географ не удержится от восторженного вздоха, услышав о поездке на плато Путорана.

Начало пути. Аэропорт Пулково

Нам повезло. Летом 2013 года экспедиция кафедры страноведения и международного туризма факультета географии и геоэкологии СПбГУ в составе  7 человек (студенты третьего курса Владислав  Николаенко и Антон Сусловец, магистранты Елена Гук и Ксения Тур, аспирантка Евдокия Сергеева, доцент Татьяна Исаченко и профессор Дмитрий Севастьянов) отправилась   в Красноярский край.  Конечная точка маршрута — восточная оконечность озера Лама, одного из крупнейших  Путоранских озер. В бассейне этого озера, в буферной зоне Путоранского заповедника, были запланированы экологические и рекреационные  исследования.

Направления  исследований на севере Красноярского края тесно связаны с  научно-исследовательской темой, над которой сотрудники кафедры работают уже несколько лет: «Ландшафтно-экологический анализ геокультурного пространства Севера России и разработка концепции рекреационного природопользования в ключевых регионах».  Для студентов и магистрантов эта экспедиция стала частью комплексной научно-исследовательской и производственной практики, в ходе которой ими проводилась оценка рекреационных ресурсов региона, анализировались  ландшафтно-экологические условия и специфика  развития  рекреационного природопользования в районе крупного северного промышленного города.

Заповедник «Столбы». Скала Перья

Путь к плато Путорана не был ни близким, ни легким, поскольку в задачу исследований входил и анализ оптимального туристского маршрута, позволяющего подготовиться к встрече с заполярным затерянным миром. Чтобы попасть в  буферную зону Путоранского заповедника, мы проделали долгий путь по маршруту Санкт-Петербург — Красноярск — Игарка — Дудинка — Норильск — восточный берег  озера Лама.   20 июня 2013 года наша группа авиарейсом Петербург — Красноярск отправилась пока еще не на север, а на юг Красноярского края. Оттуда мы собрались спуститься вниз по  Енисею к месту проведения исследований.

Красноярск встретил нас теплой солнечной погодой, многокилометровой набережной, доброжелательными улыбками местных жителей, часовней, знакомой каждому, кто даже  никогда и не бывал в Красноярске, но зато держал в руках банкноту достоинством в 10 рублей. Этот город словно стремился вобрать в себя весь мир: здесь и египетские мотивы в здании краеведческого музея, и русская деревянная усадьба — дом-музей В.И.Сурикова, и «Биг-Бен» — часовая  башня у правительственного здания в центре города, и обилие скульптуры на улицах: пьянчужка  с носом, натертым до блеска жаждущими исполнения желаний; художник с зонтиком; сантехник дядя Вася, вылезающий из люка… На одной из центральных улиц стоит настоящий книжный шкаф, в котором каждый может взять нужную или оставить ненужную книгу. В Красноярске нам начала сопутствовать удача: позже наш картограф — Антон справедливо отметит, что мы всегда оказывались именно там, где должны были быть именно в это время. Так, в единственный в наше пребывание в Красноярске жаркий день мы оказались на берегу водохранилища около Красноярской ГЭС  и даже окунулись в прохладные воды Енисея. В тот день, когда в заповеднике «Столбы» дождевые потоки смывали всё на своем пути, мы рассматривали воздушное сибирское барокко в провинциальном, уютном, сохранившем свою целостность  Енисейске; а на следующий день в «Столбах» не встретили ни одной змеи, ни одного клеща (очевидно, они еще не пришли в себя после ливня).

В Игарке в Музее вечной мерзлоты

«Столбы» — это  первый и единственный в России заповедник, созданный по инициативе населения для защиты живописного уголка природы от вырубки леса и добычи строительного камня. В рекреационной зоне заповедника среди сибирской тайги проложены «экологические маршруты», оборудованные стоянками и обзорными площадками, с которых открываются панорамы таёжных лесов с поднимающимися скальными останцами. Эти живописные скалы, сложенные твердыми кристаллическими породами — сиенитами, и есть знаменитые «Красноярские столбы», привлекающие к себе любознательных туристов и скалолазов — «столбистов».  У каждой скалы есть собственное название: «Дед», «Бабка», «Внучка», «Верблюд», «Перья» и т.д. Многие  стремятся сюда за красивыми видами и острыми ощущениями. Не смогли и мы устоять перед искушением приобщиться к обществу «столбистов», взобрались «на коленки к Деду».  В «Столбах» ярко проявляется особенность Красноярска — точки схождения трех природных  зон: степи, подтайги и южной тайги: здесь встречаются ковыль среди луговой растительности; ели, перевитые   небольшой лианой-княжиком, знакомой многим садоводам по его родственнику ломоносу; березовые рощицы с богатым разнотравьем.

Норильск. Вид на оз. Долгое и Металлургический комбинат

Из Красноярска мы отправились вниз по Енисею на рейсовом теплоходе «Валерий Чкалов». Это путешествие дало нам возможность составить комплексное представление о регионе. По берегам Енисея мы наблюдали выходы разнообразных горных пород, многообразие таежных ландшафтов, смену типов леса. На редких остановках теплохода мы смогли познакомиться с древними сибирскими поселками и городами, такими как Ярцево и Ворогово, Енисейск и Туруханск, где сохранились традиционная планировка и традиционные сибирские дома. Нам удалось поговорить со староверами-кержаками, увидеть представителей малых коренных народов: энцев, ненцев, долган. Мы прошли енисейские пороги, увидели место, где воды Ангары смешиваются с водами Енисея, проводили ребят-геологов, едущих к месту падения тунгусского метеорита, заглянули в краеведческий музей в Туруханске, вышли на палубу белой ночью, чтобы отметить пересечение Северного Полярного круга…

Медвежий след на берегу озера Лама

На третий день путешествия по Енисею пароход пришвартовался в  Игарке, известной как старинное поселение, основанное в XVI веке и как место расположения уникального Музея вечной мерзлоты. Опыт капитана, приведшего пароход к пристани немного пораньше, и профессиональный опыт Евдокии Сергеевой, организовавшей экскурсию, позволили не только нам, но и другим пассажирам корабля во время часовой стоянки посетить музей. В подземелье музея мы очутились в слоях горных пород, скованных  многолетней мерзлотой,  прикоснулись к погребенным на века в мерзлом грунте стволам деревьев, были покорены идеальной формой кристаллов льда, которым позавидовала бы сама снежная королева.

Посетили и другой музей — «Объект № 503»: так в бумагах НКВД называли железную дорогу Салехард-Игарка — безумную стройку трассы по вечной мерзлоте, ставшую местом вечного покоя для тысяч узников ГУЛАГа.

Озеро Лама, лежащее в тектоническом разломе

Путешествие по Енисею закончилось у причала самого северного города-порта на Енисее — Дудинки. На берегу, печально склонив «клювы», замерли портальные краны. У причальной стенки под погрузкой стояли два оранжево-белых сухогруза ледокольного класса, принадлежащих концерну «Норильск-никель», с надписями на бортах: «Arctic express».  Это на них продукция из Норильска отправляется в Японию, Китай и другие восточные страны по Северному морскому пути. По оценкам экспертов, комбинат «Норильский никель» дает 22% мирового производства никеля, а также является важнейшим градообразующим предприятием в полярном Таймырском регионе, который мог бы стать богатейшим районом  России. Во всяком случае, мы таким представляли город Норильск и с нетерпением ожидали встречи с ним. По удивительному стечению обстоятельств наше вступление на берег в Дудинке совпало с празднованием Дня города Дудинки, а наш отъезд из Норильска при завершении экспедиции — с празднованием Дня города Норильска (опять удача: оказались в нужное время в нужном месте).

Каменный лабиринт, выложенный на берегу озера Лама

Норильск  удивил нас теплой солнечной погодой — температура воздуха 30 июня была 28ºС, (а мы настраивались на среднюю июльскую температуру 11ºС); веселыми, раскрашенными в разные цвета фасадами домов на Ленинском проспекте, выстроенными в стиле «сталинский ампир»; четкой прямоугольной планировкой улиц,  напоминающей  Петербург. Позже оказалось, что Норильск — «дымный город». Нередко по улицам стелется дым, который затрудняет дыхание и оставляет металлический привкус во рту. Шлейф газов от металлургического комбината иногда достигает даже средней части озера Лама (около 90 км от Норильска), а вблизи города наблюдается совсем грустная картина: многокилометровая полоса мертвого лиственничного леса, достигающая даже  места расположения крупного больничного комплекса. Наша иллюзия о благополучном регионе стремительно развеивалась; захотелось взять пробы воды из рекреационного озера в центре города, пробы воздуха, почвы, еще раз привлечь внимание геоэкологов к проблемам Норильска, сопоставить загрязнение и состояние здоровья населения города.

Олег Крашевский провел для нас экскурсию по музею

Еще в Петербурге, готовясь к экспедиции, мы инициировали подписание двустороннего договора о научном сотрудничестве между Санкт-Петербургским государственным университетом и Объединенной дирекцией заповедников Таймыра.  В Норильске нам предстояло посетить офис Управления Таймырскими заповедниками, встретиться с главой объединенной дирекции Виктором Матасовым и заместителем директора по экологическому просвещению Екатериной Лисовской, подписать договор, обсудить варианты научного сотрудничества, проблемы развития туризма в полярных районах. Виктор Матасов, ставший директором после реорганизации Управления заповедниками Таймыра в марте 2013 года, одной из основных задач дирекции считает необходимость создания современной рекреационной инфраструктуры, прежде всего для отдыха местного населения. «Мы не делаем ставку на десяток богатых людей, способных заплатить тысячи за вертолетную заброску на плато, — сказал он, — наша задача — создать возможность отдыха для норильчан и жителей Красноярского края в буферной зоне Путоранского заповедника. На самой же территории заповедника должен сохраняться строгий заповедный режим». Основной проблемой при организации отдыха и туризма в районе Путоранских гор является значительная стоимость  заброски. Дороговизна топлива делает даже стоимость  водного пути от Норильска до озера Лама сопоставимой с ценой авиабилета до Красноярска. Теплый период, дающий возможность путешествий и доставки туристов по рекам и озерам, длится всего 2–3 месяца. Более 8 месяцев в году в этих краях лежит снег, и передвижение осуществляется только на снегоходах, нартах и лыжах. Конечно, всегда возможна доставка туристов на озера и плато Путорана на вертолетах, но это дорогое удовольствие могут себе позволить только очень состоятельные люди. Поразительно, но даже  не все  сотрудники заповедника могут похвастаться тем, что бывали на плато Путорана.

Наша Дуняша в нганасанских украшениях

Два дня в Норильске прошли в хлопотах по подготовке к маршруту: распечатка карт, закупка продуктов, переговоры о доставке группы на кордон заповедника на озере Лама, продумывание маршрутов. Магистрант Лена, курирующая логистику перемещения группы, все организовала очень четко. 2 июля мы погрузились на катер и вышли вверх по течению реки Норилки в направлении озера Мелкого и дальше к озеру Лама. Погода нам благоприятствовала, солнце светило по-южному, дул попутный ветер. Рыбаки рассказывали, что в этом году снега зимой выпало меньше, чем обычно, весна и начало лета были почти без осадков. В связи с этим уровень озера Лама упал более чем на 2 метра. На реке Норилке, по которой  катера обычно доставляют туристов на озеро, обнажились пороги, и крупные суда в этом году здесь не ходят. Заброска мелкими катерами дорогая. Соответственно, почти все базы отдыха на Ламе остались без отдыхающих. Поговаривали, что если не будет дождей, то скоро и небольшие катера не смогут через пороги выйти в Ламу. (Кстати, когда мы возвращались, капитан сказал, что делает последний рейс. Опять удача, опять мы рассчитали правильно, оставив работу в Норильске на последнюю неделю экспедиции!)

Вверх по склону Шайтан-горы сквозь лесной пояс

Крутые берега Норилки, мимо которых шел катер, местами обнажают подтаивающие пласты мерзлоты, в которых нередко находят погребенные кости древних животных, даже мамонтов.  Изделия из кости мамонта — самый желанный местный сувенир, после изделий из оленьего меха. Через три часа пути мы прошли мутное озеро Мелкое, сделали техническую остановку и вышли к прозрачным водам оз. Лама  — одного из красивейших крупных путоранских озер. Оно лежит на дне тектонической трещины, рассекающей плато, достигает  80 км в длину и от 2 до 8 км в ширину. Максимальная  глубина озера около 240 м (глубже Ладоги!), прозрачность воды превышает 10 м. В ясный солнечный день воды озера кажутся темно-голубыми, температура в поверхностном слое воды в восточной части озера в июле не превышает 9ºС (что не помешало нам окунуться в его воды, правда, только после замечательной парилки в русской бане на турбазе).

У нас была удачная рыбалка на озере Лама

База, на которую мы прибыли, является одновременно и частным владением и опорным пунк­том заповедника. Ее хозяин Олег Крашевский, сотрудник заповедника, несколько лет назад взял в аренду землю в восточной части озера и организовал частный природный парк. Пересмотр арендной платы за землю не позволил этой идее осуществиться полностью. Олег Крашевский  охотовед, историк, этнограф, признанный  нганасанами «белым шаманом», живет на базе с женой и двумя дочерьми. Доверие и уважение, которым он пользуется у нганасан и долган, позволили ему собрать богатую коллекцию бытовых и культовых предметов, связанных с жизнью малых народов, населяющих таймырский регион. Коллекция хранится здесь же: на базе создан частный этнографический музей. Олег провел для нас  познавательную экскурсию по этому музею.   Особенностью этого музея является возможность прикасаться к экспонатам и даже примерить традиционные украшения местных жителей — нганасан. Этим и воспользовались наши девушки…

Мы почти на плато

Олег — замечательный рассказчик: экскурсия, которую он провел по музею, разговоры с ним во время маршрутов раскрыли для нас историко-культурную специфику региона и помогли понять его проблемы, особенности освоения и современного развития. Логичным дополнением музейной коллекции служат сакральные места шаманских камланий  и каменный лабиринт, воссозданный на месте древнего капища руками энтузиастов, посетивших эти места.

Поскольку основной целью нашего пребывания на оз. Лама было изучение воздействия рекреации на территорию буферной зоны Путоранского заповедника, мы должны были составить представление о состоянии природных комплексов региона, проследить смену высотного  ряда растительности на склонах гор северной и южной экспозиции. Мы провели таксацию (учет) и определение возраста древостоя на ключевых участках, включающих как ненарушенные комплексы еловых и лиственничных лесов, так и лиственничники в стадии послепожарного восстановления. Кстати, провожая нашу группу в маршруты, хозяин базы предупреждал нас о возможности встречи с медведями и  выдавал «для самообороны» фальшфееры, способные отпугнуть хищников.  Мы убедились в том, что эти опасения не преувеличены, когда встретили свежие следы медведя на берегу озера неподалеку от базы.

Для того чтобы проследить высотную смену растительности и оценить состояние древостоя на верхней границе леса, мы планировали подняться от базы на плато, где надеялись увидеть снежных баранов. Скальные кручи и осыпи — излюбленное место обитания этих животных — эндемиков плато Путорана. Их численность значительно увеличилась после создания Путоранского заповедника.

По совету Олега Крашевского сначала мы предприняли восхождение на Шайтан-гору, расположенную на северном берегу озера напротив базы. Бодро пройдя сквозь пояс лиственничного леса, мы продолжили наш подъем на плато по скальным осыпям. Однако «Шайтан», (лик которого действительно виден с озера на склоне этой относительно невысокой (1050 м), но сложной для восхождения горы), не позволил нам пройти последние 100 м подъема и выбраться на плато. Мы уперлись в отвесные скалы. Подняться по ним с рюкзаками мы были не готовы. Пришлось разбить лагерь на единственной плоской площадке и переночевать под скалами. Утром мы сделали общее фото у края плато. И весь следующий день мы вынуждены были осторожно спускаться «рюкзаками вперед» по живым осыпям назад к берегу озера.

Благополучно вернувшись на базу и сделав дневную передышку для восстановления сил, «зализав свои раны», мы снова отправились в трехдневный маршрут вверх по долине реки Хойси и ее левого притока. Нашей целью было увидеть водопады в верховьях долины и добраться до края плато с отметками  1000–1050 м.  По ходу маршрута мы фиксировали ступени водопадов и высотные изменения ландшафтов, увидели различные генерации древних изверженных горных пород, проследили  верхнюю границу леса на склонах разной экспозиции, определили возраст наиболее зрелых деревьев. Мы проникли в затерянный мир гор, вдоволь налюбовались водопадами и снежниками, наелись прошлогодних ягод брусники, промокли до нитки под дождевыми потоками, щедро поливавшими нас при прохождении зарослей ольшаников и лиственничников на склоне долины. Наконец, на третий день путешествия по горной тайге и скалам, мы вернулись в наш уютный домик на базе Олега Крашевского, где смогли обсушиться и залечить натертые ноги…

Надежда — наш компас земной

Основной проблемой Нориль­ского региона, связанной с его освоением,  стали лесные пожары, причиной которых являются люди. Практически во всех лесах, описанных нами в районах баз отдыха, явно читаются следы пожаров.  Можно отметить, что освоенность берегов озера Лама в настоящее время не очень высока. Здесь имеются три ведомственные базы отдыха (одна из них функционирует как дом отдыха с 1944 года), вместимостью от 60 до 160 чел., база Олега Крашевского, вместимостью 30 чел., лагерь уфологов, несколько личных дач и оборудованных мест постоянного отдыха — всего не более двух десятков разнообразных точек освоения. Изучение рекреационной нарушенности территории показало, что антропогенные изменения слабо затронули природные комплексы не только за пределами территорий баз отдыха, но и в пределах самих рекреационных комплексов. Это связано с незначительным потоком рекреантов. Например, на базе Крашевского в период нашего двухнедельного пребывания  появилось только девять отдыхающих, каждый из которых проживал на базе 2-3 дня. Олег Крашевский возил нас на моторном катере по озеру и поэтому нам удалось познакомиться с разными людьми, проводящими лето на его берегах. Большинство из приезжающих сюда связывают отдых на озере с рыбалкой. Они проводят большую часть времени на воде. Это снижает нагрузку на территорию, но создает проблему сохранения поголовья лососевых рыб. Как показал наш опыт дневной рыбалки под конец нашего пребывания на базе, обилие рыбы в озере пока еще позволяет даже начинающим рыбачкам успешно  ловить рыбу. За два часа мы выловили на спиннинг нескольких увесистых  гольцов.  Этот улов существенно украсил и дополнил наш рацион, обычно основанный на концентратах.

Пришел день возвращения в Норильск; за нами пришел катер с уже знакомым нам капитаном. Мы прощались с хозяевами, благодарили за гостеприимство, за опыт подъема в горы и жизни на озере, за знакомство с обитателями его берегов, за  рассказы о местной природе, за познавательную экскурсию в музее и за прекрасную баньку…

Один из многочисленных водопадов в Путоранах

Итак, от дикой природы мы опять двигались к задымленному Норильску, и теперь в нашу задачу входила оценка развития рекреации и перспективы организации отдыха норильчан в окрестностях города.  Население Норильска составляет 177,7 тыс. человек. Летний отпуск большая часть норильчан проводит, как здесь говорят, на «материке». Только немногие имеют возможность (или желание?) отдыхать летом на озере Лама. Большинство в выходные дни выезжает на многочисленные базы отдыха (всего их 34), расположенные вдоль дороги Норильск — Талнах, в поселок Валёк, где размещаются частные домики «садоводов», или отправляются в урочище «Красные камни» на пикники. Зимой, несмотря на полярную ночь, популярен отдых на склонах горы Отдельной, где есть подъемники и освещенные трассы для лыжников и сноубордистов. Любителей равнинной лыжни ждут лыжные базы недалеко от города. О важности зимнего отдыха говорит и тот факт, что у норильчан в собственности числится более 4,5 тыс. снегоходов, это немногим уступает числу моторных лодок и катеров (их более 5,5 тыс.).

Неделя ушла у нас на подробное описание рекреационных природно-культурных комплексов окрестностей Норильска, оценку объектов туристской инфраструктуры, изучение специфики организации отдыха горожан и социологические опросы.

Работы завершены, рюкзаки собраны. Впереди осмысление итогов, обработка материалов, обобщение результатов исследований, анализ проведенных описаний и результатов анкетирования. Исследования экспедиции найдут отражение в бакалаврской, магистерской и кандидатской диссертациях, в статьях и коллективной монографии… Но осталась, как заноза, мысль о том, что люди, населяющие далекий заполярный и обладающий невероятными богатствами город, всё-таки должны жить в благоприятных экологических условиях, иметь возможность отдыхать в живом, а не мертвом лесу. Недаром, наверное, последний построенный под Норильском металлургический комбинат носит имя «Надежда».

Путешествие закончилось. Прибыв в аэропорт «Пулково», прокричав на прощание наше традиционное троекратное: «Ура-Ура-Урааа!», мы расстались и разъехались по домам…

Т.Е.Исаченко, доцент,
Д.В.Севастьянов, профессор кафедры страноведения
и международного туризма

Фото авторов