Если женщины всё уверенней занимают мужские места, что остается мужчинам?..

Традиционная структура взаимоотношений женщин и мужчин в европейской культуре исчезает — констатируют специалисты по гендерным исследованиям. Вслед за переменами, которые произошли с положением женщин в социуме, в обретении новых гендерных ролей нуждаются и мужчины. Ученые и студенты СПбГУ уже совсем близко подошли к решению одного из самых главных вопросов современного общества — какой должна быть сегодня новая мужественность?

Развитие и укрепление на протяжении всего XX века движений в защиту прав и укрепления положения женщин позволили женским исследованиям занять обширную нишу в современной гендерологии. Но на фоне неутихающего общественного внимания к женским проблемам трудности, с которыми сталкивается современный мужчина в обретении своей гендерной идентичности, оказались невидимыми. Более того, в общественном мнении понятие «гендерные исследования» ассоциируется преимущественно с феминистскими исследованиями «женского вопроса». Тем не менее, это совсем не так — как убеждены многие ученые, вопросы гендера необходимо изучать параллельно, одновременно, и в равном объеме исследовать как женскую, так и мужскую социодемографическую общность.

Женщины в авангарде, мужчины в растерянности

Основателями и лидерами в изучении мужской гендерной общности стали ученые из Великобритании и Австралии. Анализируя то, как и почему политика, военное дело и войны стали конструироваться как естественно мужские сферы действия, исследователи пришли к выводам, что понятия «маскулинность» (мужественность) и «феминность» (женственность) формируются в историческом и современном контексте в зависимости друг от друга, фиксированных границ данных понятий не существует. При этом в различных культурах и различных исторических периодах мужской гендер конструировался по-разному. Эмпирические, этнографические и антропологические исследования опровергли утверждения об унитарной половой роли мужчины в обществе, что привело к пересмотру представления о патриархате как доминирующем общественном устройстве.

Историческими предпосылками к появлению этого научного направления стал целый ряд социальных изменений в той части нашего мира, которую специалисты условно называют «европейской цивилизацией» и к которой относят, безусловно, и Россию. Множественные потери мужчин в результате войн и революций, бурное развитие экономики, технический прогресс привели к объективной необходимости ухода женщин от привычного традиционного уклада (известного как немецкие «три К» — «кухня, дети, церковь») для того, чтобы занять рабочие места — как новые, так и те, что испокон века занимали мужчины. Многолетняя борьба женщин (в России,  США и странах Европы) за получение права избирательного голоса, права на владение собственностью, права на получение высшего образования к 20-м годам XX века увенчалась успехом. Как рассказала автор и преподаватель таких учебных курсов, как «Введение в гендерные исследования», «Гендер в политике и гендерная политика», «Гендерная социология», «Маскулинность и мужские исследования» на факультете социологии СПбГУ, доцент кафедры социологии политических и социальных процессов, директор Института гендерных исследований СПбГУ Валентина Григорьевна Ушакова, на примере истории нашей страны эти процессы видны особенно отчетливо. «Например, февральская буржуазно-демократическая революция 1917 года была, по сути, инициирована женщинами, которые заменили на фабриках и заводах ушедших на фронты Первой мировой войны мужчин. К тому же экономика и промышленность России в те годы очень быстро и бурно развивалась. Женщины стали разрываться между домом и работой, и вышли на демонстрацию с лозунгами «Верните наших мужей!». Фактически это была первая феминистская революция. На первом съезде работниц и крестьянок В.И.Ленин, оценивая успех социалистической революции, прямо подчеркнул, что без женщин не было бы победы. То есть женская гендерная общность стала играть мощную роль в таких серьезных социально-политических процессах».

Выход женщин из приватной, домашней, семейной сферы в общественную, обретение женщинами независимости от мужского доминирования потребовали от общества пересмотра гендерных ролей — причем как для женщин, так и для мужчин. Спустя некоторое время, анализируя ситуации, которые сложились на рынке труда, в сферах политики и управления, в образовании, в социально-бытовой среде и, прежде всего, в институте брака, семьи, личных взаимоотношениях, исследователи начали говорить о кризисе мужской гендерной роли — в первую очередь, о кризисе мужественности. Квинтэссенцией современных европейских проблем, связанных с осознанием мужчинами своей гендерной идентичности, может стать цитата из британского детективно-комедийного сериала «Задиры». Главный персонаж, циничный и хвастливый полисмен, оказываясь на расследовании в одном из университетов, попадает в среду ученых, сконцентрированных на изучении женского гендерного вопроса. Измученный научными дискуссиями на эту тему, полицейский в отчаянии восклицает: «Женщины зарабатывают, могут рожать с помощью искусственного оплодотворения и сами воспитывать детей. А для чего тогда нужны мы, мужчины?».

Как понимать мужественность сегодня? Каким должен быть настоящий мужчина? В поисках ответа на эти вопросы исследователи обращаются к истокам возникновения того, что сегодня принято считать традиционной моделью мужественности, или, по международной терминологии, маскулинности. В частности, известный австралийский ученый Роберт Коннел, анализируя, что означает маскулинность в рамках европейской культуры, как она сформировалась, какие компоненты в себя включает, пришел к выводу, что основные ее признаки сформировались в античный период на территории Средиземноморья. Эта модель получила название «гегемонной маскулинности» — согласно ей, настоящим мужчиной является лишь тот, кто осуществляет три основных функции: продолжить род, оплодотворив женщину, прокормить своих детей и их мать, а также защищать их. Кроме того, обязательной составляющей общественного устройства, предполагающего такую модель мужественности, являлось принижение всех, кто ей не соответствовал — в Древней Греции ими были рабы, и конечно, женщины. «Вспомним молитву греков в благодарность Зевсу: «О, Зевс великий, спасибо, что ты создал меня греком, свободным и мужчиной». У Аристотеля читаем, что «норма человека — это мужчина, женщина — это ущербный мужчина», и что женщина практически не участвует в рождении ребенка, потому что она дает ему только тело, а форму, душу дает мужчина. Демосфен писал, что женщины даны нам для того, чтобы рожать законных детей и беречь семейный очаг, чтобы обслуживать и дарить удовольствие. И это представление о ценности мужчины как «нормы» человека, перешло и в европейскую культуру. Сегодня подобное мировоззрение кажется совершенно архаичным. Очевидно, что общество требует принципиально новой модели мужественности», — говорит Валентина Ушакова.

Что нужно мужчинам?..

В СПбГУ ученые не только ставят подобные вопросы, но и стараются найти ответы, которые помогли бы мужчинам (а в конечном итоге, и женщинам, и всему обществу в целом) облегчить понимание своей роли и значения в современном мире. В основном, работы по изучению мужской проблематики сконцентрированы в Институте гендерных исследований, хотя нередко эти вопросы становятся темами научных, дипломных и курсовых работ на многих кафедрах факультета социологии СПбГУ. Это направление исследований стало пользоваться вниманием практически ещё до начала работы университетской программы «Гендерные исследования» — уже в середине 1990-х годов начали появляться первые курсовые и дипломные работы, связанные с изучением мужской гендерной общности. Так, первая дипломная работа по этой теме, защищенная Юлией Петровой, была «Отцовство как социальный институт». В настоящее время студенты-выпускники обращаются к «мужским» исследованиям ежегодно. Например, под руководством Валентины Григорьевны Ушаковой Ольга Лукьянова подготовила и успешно защитила в этом году магистерскую диссертацию «Здоровый образ жизни в представлении современных российских мужчин». Также некоторые из выпускников планируют продолжать исследования мужской социодемографической общности в аспирантуре. «Мужчины и мускулинность в российском обществе», «Общественные движения чайлд-фри и про-лайф (группы, пропагандирующие, соответственно, «против» и «за» рождение детей), «Гендерные отношения, семейная проблематика в сравнительном анализе мировых религий», «Гендерные отношения в семье», «Социологический анализ внебрачных союзов» — эти и другие темы, которые выбирают студенты для своих научных работ, так или иначе отражают проблематику мужской гендерной общности.

В прошлом учебном году в рамках магистерской программы «Гендерные исследования» Вален­тина Григорьевна Ушакова разработала и организовала новый спецкурс «Мужчина и маскулинность», пользующийся огромной популярностью у студентов. Таким образом, в контексте передовых мировых мужских исследований факультет социологии СПбГУ представлен вполне достойно, двигаясь практически синхронно с западной научной мыслью. И, можно сказать, в некоторых аспектах даже опережая ее. Дело в том, что российская действительность, хоть и продолжает развиваться в рамках европейской цивилизационной парадигмы, содержит целый ряд характерных аспектов и проблем, обусловленных особенными историческими предпосылками и религиозно-культурными традициями нашей страны.

Результаты исследований, посвященных анализу мужской социодемографической общности в России, отчетливо показывают — здесь есть о чем всерьез задуматься тем, кто формирует сегодня социальную и семейную политику государства. Как выяснилось, проблемы, связанные с гендерной ролью мужчин, настолько остры и актуальны, что требуют самого пристального внимания и самого широкого общественного обсуждения. Причем российское общество нуждается в этом даже больше, чем в Европе, США и других странах, где подобные дискуссии уже вышли за рамки сугубо научного интереса и становятся популярными сюжетами в литературе, кино и телевидении, и где интерес к гендерным ролям закреплен на государственном уровне. Так, уже более полувека в третье воскресенье июня в США отмечается национальный праздник День отца, и в этот же день отцов чествуют в Аргентине, Великобритании, Венесуэле, Канаде, Индии, Мексике, Нидерландах, Перу, Турции, Франции, Японии и в других странах, декларирующих уважение к семейным ценностям. В ноябре в большинстве этих стран, начиная с 1999 года, отмечается и Международный день мужчин, учрежденный специально для того, чтобы привлечь внимание к проблемам гендерной дискриминации и неравенства полов, сохранения здоровья мальчиков и мужчин, особой роли мужчин в семье и при воспитании детей.

А вот в России альтернативой 8 Марта на официально признанном уровне пока остается только День защитника Отечества, делающий акцент на единственной из всех возможных мужских ролей. При этом общественные дискуссии по поводу того, каким может и должен быть современный мужчина, представляют колоссальный диапазон мнений. Так, анализируя наиболее часто обсуждаемые в ресурсах сети Интернет темы, Валентина Григорьевна Ушакова констатирует, что никакой однозначной позиции по вопросу о том, что такое мужественность, сегодня в общественном мнении не существует. «Мнения расходятся между двумя полярными позициями. Одна из них дает представление о маскулинности как о силе, мощи, «железных мускулах», умении давать отпор — то есть об образе из фильмов-боевиков. Другая точка зрения встает на позиции гомосексуализма, явным признаком которого в традиционной европейской культуре является отказ от маскулинных качеств, максимальное приближение к феминным (женственным) качествам, — рассказывает исследователь. — Все остальное колеблется между этими двумя крайностями. Например, можно встретить такие вопросы от мужчин — почему они должны ухаживать за девушками, дарить им цветы, платить за них в ресторане, почему бы не девушкам поконкурировать за привлекательного, образованного, обеспеченного мужчину?».

Быть эмоциональным — это по-мужски

Исследования, которые проводят преподаватели и студенты факультета социологии СПбГУ, показывают, что отсутствие точно определенной общественной модели маскулинности, гендерные стереотипы и противоречивые установки свидетельствуют о кризисе мужественности и необходимости формирования принципиально новых представлений о ней. Пока этого не произошло, общество будет воспроизводить уже отжившие и часто деструктивные модели гендерных отношений, которые в огромной степени влияют на ситуацию в обществе в целом. Так, отмечает Валентина Ушакова, при переходе нашей страны от социализма к капитализму произошел явный сбой в том движении в сторону гендерного равноправия, основы которого были заложены в начале XX века. «Гегемонная» модель маскулинности стала основой для множества гендерных стереотипов и мифов, с которыми мы имеем дело по сей день. Как считают современные российские исследователи, в частности, авторы коллективной монографии «Мужская гендерная общность: закономерности и специфика развития» (Москва, 2013 г.), подготовленной, среди прочих, учеными СПбГУ, — сегодня эти мифы отражаются в моделях государственного управления и бизнеса, внешней и внутренней политики, которые выстраиваются по агрессивному типу, отвечая представлениям о мужественности как о способности «захватить, отстоять, удержать». И в весьма малой степени используют такие конструктивные, пассивные, «женские» методы, как переговоры и компромиссы: «Сохраняя миф о мужчине как завоевателе, вольно или невольно мы формируем внутреннюю и внешнюю политику, которая редко стремится к поиску компромиссов, чаще предпочитает силовое давление. В буквальном смысле оружие может не применяться, но вербальное уничтожение соперника стало нормой поведения. Если политик и управленец не позволяет себе хамство, грубость, не умеет угрожать, то он может получить нелестную характеристику «ведет себя как женщина». («Мужчины в современной культуре: мифы и реальность», Л.М.Золотникова).

В статье «Мужские гендерные стереотипы как барьер женской карьеры» исследователь С.А.Аверина выделяет такие существующие сегодня проблемы в развитии карьеры женщин, как «стеклянный потолок» и «липкий пол». Это тенденции, которые мешают женщинам в силу гендерных стереотипов продвигаться в карьерном росте, занимать должности, адекватные по статусу и уровню заработной платы с теми, что занимают мужчины, преодолевать ситуации, когда в самых низкооплачиваемых сферах экономики (образование, здравоохранение, услуги) заняты преимущественно женщинами.  Женщины, как замечает в своей статье «Мужчины и мужественность в России: кризис или трансформация?» В.Г.Ушакова, часто получают 60% от зарплаты мужчин, даже находясь на одинаковых с ними должностях, включая руководящие. Все это позволяет социологам говорить даже о таком явлении, как «феминизация бедности». При этом, российские женщины образованнее мужчин — из 1000 человек имеют вузовский диплом 163 дамы и только 117 мужчин, и среди работающих женщин 67% имеют высшее или среднее специальное образование, в то время как среди мужчин таких работников всего 46%!

Перечислять проблемы можно до бесконечности...

Возврату к модели «гегемонной» маскулинности в России сопутствует культ конкуренции, силовых методов решения проблем, активного использования внешних атрибутов «мужественности»: дорогих мощных машин, высоких застекленных офисных центров, и при этом — красивых молодых спутниц. Женщина в этой ситуации снова превратилась в товар, который можно оценить и приобрести, а за ненадобностью — отбросить в сторону.  Самое важное, что этому во многом способствуют сами женщины, которые позиционируют себя как привлекательный объект, стремятся выйти замуж за состоятельного мужчину, соревнуясь друг с другом в молодости и привлекательности, высказывают мнение о том, что для мужчины вполне естественно зарабатывать больше. Поэтому совсем нечему удивляться, если мужчина, полностью обеспечивая семью финансово, искренне не понимает, что еще от него требуется, считает, что он и так делает вполне достаточно, и даже более чем другие.

Исследователи констатируют в связи с этим серьезные проблемы в социальном институте брака — так, данные Всероссийской переписи населения говорят о том, что 61,2%  российских женщин уверены, что брак нужно обязательно регистрировать в органах государственной власти (загсах), а среди мужчин таких только 21,8%. Из каждых 1000 женщин всех возрастов 175 никогда не были замужем, 180 — вдовые, 110 — разведённые. То есть почти половина всех женщин России — одинокие. Повседневные наблюдения говорят о том, что нередко, даже стремясь создать брак, мужчина предпочитает выбирать женщину моложе, с более низким уровнем образованием, ниже себя по социальному статусу — то есть действуя в рамках все той же «гегемонной» модели маскулинности. Более того, ситуация в обществе, ориентированном на массовую пропаганду культа молодости, красоты, сексуальной свободы, на потребление, приводит к тому, что мужчине даже не обязательно заключать брак. Распространяются не только «товарно-денежные» брачные отношения, но и внебрачные связи, культура сожительства. Как отмечает Валентина Ушакова,  средний возраст невесты в Петербурге составляет 27 лет, а средний возраст начала вступления девушек в половую связь уже едва достигает 18 лет. Что происходит с юной женщиной за эти годы, показывают медицинские исследования, которые дают неутешительные данные, в частности, о негативном влиянии длительного приема гормональных контрацептивов на женское репродуктивное здоровье, о рождении детей с все более низкими показателями здоровья, о бесплодии. Такая ситуация с сексуальной вседозволенностью выгодна мужчинам, но в конечном итоге расплачиваются за это своим здоровьем женщины, а страдает вся нация, весь генофонд.

Подобная ситуация характерна не только для России, но и всей западной европейской культуры в целом. Ведь на протяжении всего XX века женщины уходили все дальше и дальше от предписанных им традицией ролей. Они стремились обрести свободу и независимость, получить образования и делать карьеру наравне с мужчинами. А для мужчин, тысячелетиями воспитывавшихся в «гегемонной» модели маскулинности, самодостаточная, успешная, образованная, сексуально грамотная женщина воспринимается как «угроза» их мужской сущности. Страх вступать в отношения, создавать семью — следствие опасений оказаться несостоятельным именно с точки зрения «гегемонной» маскулинности: потерпеть неудачу в карьере и финансовой состоятельности, оказаться недостаточно сексуально активным и опытным (в рамках все тех же старых и масштабно пропагандируемых сегодня стереотипов), и в конечном итоге, оказаться в буквальном смысле ни с чем в ситуации развода.

Действительно, несмотря на все разговоры о равноправии, и у нас, и на Западе существующее брачное законодательство в большинстве случаев более лояльно к матерям, которые при разводе остаются с детьми и получают право на определенную долю имущества и денежные компенсации. А понятие «одинокий отец» даже не закреплено в российских законах и социальной политике. Учеными доказано, что расставаясь, супруги фактически лишают своих детей участия в их воспитании равноправного представителя другого пола. В результате гендерные проблемы репродуцируются, выходя на уровень все новых и новых поколений: в семьях с мамами-одиночками мальчики не получают адекватного представления о том, что значит быть мужчиной, мужем и отцом, а девочки не видят такого примера для построения своих будущих взрослых отношений с молодыми людьми, повторяя жизненный путь матерей.

«Получается, что у нас мужчин воспитывают мамы, воспитательницы и учительницы в школе. Причем воспитывают так, как им удобнее — послушными, тихими, не давая им проявлять активность и развиваться в соответствии с будущими гендерными ролями. Вырастая, юноши сталкиваются с вопросами о том, что значит быть мужем и отцом, либо, воспринимая пропаганду «гегемонной» маскулинности, внезапно вырываются из-под опеки и пускаются «во все тяжкие». И, в общем-то, остаются в неведении, зачем и почему они родились мужчинами, и какое предназначение им необходимо выполнить в жизни», — отмечает Валентина Григорьевна. Перечислять проблемы можно до бесконечности, но причины их исследователи формулируют все уверенней. Одна из них, которую можно назвать ключевой — смена гендерных ролей, невнятица современного гендерного поведения и особенно отсутствие однозначной общественной позиции по поводу того, кем и каким должен быть современный мужчина, что нужно от него женщине и, в конечном итоге, обществу в целом. «Показать природу маскулинности, помочь мужчинам осознать свою гендерную сущность и то, как она влияет на их жизнь и жизнь женщин — это первый шаг к уменьшению гендерного неравенства» («Традиционализм и паттерны современной маскулинности», В.Г.Вержибок).

… И чего хотят женщины?

Представление о мужественности, согласно Роберту Коннелу, как правило, формируются как обладание признаками и качествами «от противного», соответствующими «антиженственности». Если женщине предписано быть скромной, тихой, домовитой, спокойной, заботливой, то мужчине надо быть напористым, смелым, постоянно рисковать, идти вперед, быть готовым пожертвовать собой. Но в современном обществе, четко структурированном и профессионально специализированном, в какой-то (далеко не полной) мере реализовать эти функции мужчина может, лишь посвятив себя карьере в армии, МЧС, силовых структурах. Всем остальным проявить себя на этом поприще негде, да и нет необходимости. Другая черта «антиженственности» — немногословность, твердость, «мужик сказал — мужик сделал». Но женщинам часто нравятся именно обаятельные, умеющие вести беседы и говорить комплименты мужчины — поэтому они так часто становятся жертвами «донжуанов». Еще одно стереотипное качество мужчины — успешность, карьера и материальная обеспеченность — уже давно перестало быть сугубо гендерным признаком. Женщины не только способны к достижению карьерных и финансовых высот, но уже давно и на равных с мужчинами работают, платят налоги, участвуют в общественных и политических процессах, обладают возможностью проявить себя в самых разных социальных сферах. При всем этом, если «гегемонная» модель маскулинности остается доминирующей, женщине приходится в одиночку справляться с проблемами, которые сопутствуют выполнению роли жены и матери. Мужчине, как уже было сказано, при этом достаточно «приносить в дом деньги».

Но жизнь изменилась, и сегодня женщины хотят видеть рядом эмоциональных, понимающих, чувствующих, сопереживающих, сочувствующих мужчин. Мужчин, которые разделяют с ними обязанности в быту и домашней работе — тем более что технический прогресс, обилие всевозможной бытовой техники уже давно сделали эту работу не только неутомительной, но даже интересной. Женщины хотят видеть в мужьях настоящих отцов для своих детей, активно принимающих участие в их воспитании, вникающих в повседневные дела и заботы семьи. Если обобщить все это, то можно сказать, что женщины стремятся обрести равного партнера, отношения, где никто ни доминирует, ни подчиняется, где возможности, права и обязанности распределены на равных.

Это желание настолько велико, что в стремлении его осуществить женщины нередко уезжают за пределы страны. По мнению исследователей, международная брачная миграция из России, несмотря на то что ее масштабы явно недооценивают на уровне властных структур, приобрела размеры, серьезно угрожающие генофонду страны. Работая над монографией по брачному выбору, Валентина Григорьевна Ушакова отметила в статистических данных и такую тенденцию — в последние годы первое место по международной брачной эмиграции женщин из России заняла Турция. Дело в том, как объясняет исследователь, что Турция сегодня является динамично развивающейся страной, с высоким уровнем инвестиций, благоприятными условиями для развития личности и семейным законодательством, способствующим укреплению брачного института. «В турецком официальном законодательстве прописаны обязанности мужа, который должен иметь жилье, не имеет право навязывать жене либо домашнее хозяйство, либо работу — она сама должна выбрать, чем она будет заниматься, выйдя замуж. Кроме того, по традиции ислама человек не должен жить один, он обязан создать семью. Интересно, что в этом аспекте православие гораздо ближе к исламу, чем к европейским христианским религиям. Наши исследования, включая дипломные работы студентов, показывают, что в семейной проблематике ислам и православие имеют одинаковые подходы», — рассказывает Валентина Григорьевна.

Наши женщины привлекательны для образованных турецких мужчин, обладающих профессией, как носительницы этих общих семейных ценностей, и при этом как блестяще образованные, обладающие высокой культурой и самосознанием будущие жены и матери, способные дать прекрасное воспитание детям. Россиянок привлекают ответственность турецких мужчин, культ гигиены, красоты тела, восточная чувствительность и восприимчивость в сочетании с европейским образованием. То есть всё то, что они не могут найти в России. И хотя это хорошо для самих женщин, для нашей страны в целом это крайне тревожная тенденция. Исправить ее можно, только изменяя гендерные стереотипы, развивая в обществе новый смысл понятий «женственность» и «мужественность».

Новая модель мужественности

Избавиться от традиционных стереотипов, которые внедрялись в европейскую культуру на протяжении тысячелетий человеческой истории — дело не одного дня, и даже десятка лет. Но начать можно и нужно сегодня. Во-первых, с того, чтобы проводить исследования мужской гендерной общности, делать эти исследования достоянием широкой общественности, использовать результаты этих исследований в принятии правительственных решений и формировании гражданского законодательства. Ученые СПбГУ активно участвуют в такой деятельности — в частности, давая рекомендации законодательным органам по созданию и совершенствованию закона РФ «О государственных гарантиях равных прав и свобод мужчин и женщин и равных возможностей для их реализации», более известном как законе о гендерном равноправии. «Изначально этот закон содержал значительный перекос в области гендерных прав, наибольшее внимание в нем уделялось «женскому вопросу». Мы вместе со студентами магистратуры читали проект закона, добавляя аспекты, связанные с мужской проблематикой. То же самое мы указывали в аналитических заметках для Комитета по социальной политике Санкт-Петербурга. Женщинам уже не столь необходимо бороться за свои права, как видеть изменения в сфере своих личных отношений, своих семей. А для этого необходимо обращать внимание на мужчин», — подчеркивает Валентина Ушакова. С этим согласны и ее соавторы по коллективной монографии «Мужская гендерная общность: закономерности и специфика развития»: «Чтобы интегрировать гендерные проблемы в процесс развития человеческого потенциала, необходимо концентрироваться и включать в анализ явлений социальной жизни представителей обоих полов. Такое изу­чение имеет практическое значение для повышения эффективности программ, призванных улучшить социально-экономическую ситуацию практически в каждой стране». («Традиционализм и паттерны современной маскулинности», В.Г.Вержибок).

Правда, пока гендерный аспект оказывает свое влияние и на природу самих исследований мужественности — например, среди студентов эту тему охотнее берут девушки. Интересно, что такая же ситуация складывается и в американских университетах. Преподаватели из США объясняют это тем, что гендерные стереотипы сковывают научный интерес молодых людей, которые считают, что «мужчинам не предписано обращать внимание на себя, уделять себе внимание». Именно поэтому обществу необходимо гендерное просвещение, которое должно начинаться еще в школе. Оно должно стать альтернативой и сдерживающей силой пропаганды масс-медиа, которая искажает гендерные роли и негативно влияет на семейные ценности.

«Современная модель счастливого человека в рамках европейской культуры — это модель успешного человека во всех сферах. Счастливый человек должен быть успешен и в приватной, и в публичной сфере — то есть и в семье, и в обществе, на работе. Он должен быть хорошим работником или работницей, хорошим мужем, хорошей женой, хорошим отцом, хорошей матерью. А для того, чтобы эти роли сыграть, надо быть подготовленным к ним, — убеждена Валентина Ушакова. — Наша задача в системе образования — давать эти гендерные знания. Не только воспитывать мужчину и женщину как профессионалов, как активных игроков на рынке труда, но еще и помнить об их ролях в качестве мужей, отцов, жен, матерей. При этом объяснять, что гендерные роли изменились, что сегодня каждый человек — и мужчина, и женщина — обладает не только маскулинными, но и феминными качествами. И от мужчины — от отца и мужа — женщины и общество ждут не только мускулинных, но и феминных качеств, умения проявлять гибкость, сочувствовать, выслушивать, советовать, сопереживать».

Гендерное образование, считает исследователь, должно содержать и аспекты, которые позволили бы подросткам больше узнать о семейных ценностях и традициях в рамках как нашей собственной, российской культуры, в основе которой лежит православие, так и о моральных и религиозных традициях других стран. Это поможет правильно формировать представления, связанные, например, с началом сексуальных отношений, добрачных и внебрачных связей, и в буквальном смысле оздоровить нацию. «Например, существует такой миф, что «нельзя жениться, не узнав друг друга физически». С точки зрения науки это звучит абсурдно. Любая женщина и любой мужчина не могут не подойти друг другу, человек с точки зрения биологии, физиологии универсален, — напоминает Валентина Григорьевна, — Кроме того, выравнивание гендерных ролей невозможно без непосредственного участия женщин и изменения их гендерных стереотипов. Если женщина остается дома, то ей нужно признать лидерство мужчины в финансовой сфере, и вести дом по-настоящему блестяще, быть и психологом, и экономистом, и дипломатом в одном лице. Если мы говорим о равной зарплате, равных условиях труда и равном вкладе в семейные отношения и быт, нужно отказаться от представлений о мужчине, как о «добытчике». А мужчинам нужно понять, что женщины окончательно заняли позиции в социальной сфере, и значит, для выравнивания их гендерной роли ничего не остается, как более активно проявлять себя в приватной, личной сфере, инвестировать свои силы, эмоции, знания в отношения и семью».

Татьяна Семме

Фото: Сергей Ушаков