Главная » Тема номера

«Не могу не вспомнить той творческой работы…» Роль В.И.Вернадского в развитии минералогии и кристаллографии

Рабочее место В.И.Вернадского в Минералогическом кабинете Санкт- Петербургского университета. Современное фото.

Рабочее место В.И.Вернадского в Минералогическом кабинете Санкт- Петербургского университета. Современное фото.

Мировоззрение В.И.Вер­над­­ского, особенности его научного подхо­да, широта и глубина понимания природных минералообразую­щих процессов и истории химических элементов земной коры закладывались в студенческие годы, когда он находился в Петербурге. Уже позднее, будучи маститым ученым, В.И.Вернадский создал современную геохимию — науку об истории химических элементов, биогеохимию — науку о роли организмов в истории химических элементов Земли и о взаимосвязи организмов с земной корой, учение о биосфере и ноосфере. Глубокий след В.И.Вернадский оставил и в других науках: в радиогеологии, гидрогеологии, метеоритике, почвоведении и др.

«На лекциях /…/ открылся перед нами новый мир…»

В 1881 году В.И.Вернадский окончил первую Петербургскую гимназию (ныне 321-я школа, которая располагается на Социалистической улице. В здании школы в 1988 году был открыт Музей биосферы им. В.И.Вернадского) и стал студентом естественного отделения физико-математического факультета Петербургского университета. Значительная часть класса, в котором учился В.И.Вернадский, тоже поступила на естественный факультет, хотя в целом гимназия была ориентирована на гуманитарное образование. В.И.Вернадский отмечал, что «университет имел для нас всех огромное значение. Он впервые дал свободный выход той огромной внутренней жизни, какая кипела среди нас и не могла проявляться в затхлых рамках гимназии. Выход в университет был для нас действительно духовным освобождением…» (Вернадский В.И. Отрывки… С. 328).

Состав профессоров Петер­бургского университета того времени был блестящим. В нём читали лекции создатель периодической системы элементов Д.И.Менделеев (1834–1907); один из основателей Русского химического общества и редактор его «Журнала» (с 1869 по 1900), выдающийся химик Н.А.Меншуткин (1842–1907); основатель русской школы почвоведения и географии почв, В.В.Докучаев (1846–1903); выдающийся русский физиолог, создатель физиологической школы И.М.Сеченов (1829–1905); выдающийся русский почвовед, микробиолог и геоботаник П.А.Костычев (1845–1895); основатель петербургской геологической школы А.А.Иностранцев (1843–1919); один из основоположников физической химии и химической динамики, физико-химик Н.Н.Бекетов (1827–1911); ботаник, популяризатор и организатор науки, общественный деятель А.Н.Бекетов (1825–1902); ботаник, основоположник петербургской школы физиологов растений А.С.Фаминцын (1835–1918); зоолог и путешественник М.Н.Богданов (1841–1888); зоолог и писатель Н.П.Вагнер (1829–1907); известный физик Ф.Ф.Петрушевский (1828–1904); химик, создатель теории химического строения органических веществ А.М.Бутлеров (1828–1886); русский метеоролог, климатолог и географ, создатель сельскохозяйственной метеорологи А.И.Воейков (1842–1916) и др.

Учебное пособие В.И. Вернадского  «Минералогия». Изд. 3-е. М., 1910  год

Учебное пособие В.И. Вернадского «Минералогия». Изд. 3-е. М., 1910 год

В воспоминаниях В.И.Вернад­ского о студенческих годах мы читаем: «На лекциях многих из них — на первом курсе на лекциях Менделеева, Бекетова, Докучаева — открылся перед нами новый мир, и мы все бросились страстно и энергично в научную работу, к которой мы были так несистематично и неполно подготовлены прошлой жизнью. Восемь лет гимназической жизни казались нам напрасно потерянным временем, тем ни к чему не нужным искусом, который заставила нас проходить вызывавшая глухое наше негодование правительственная система. Эти мысли получали яркое выражение в лекциях Д.И.Менделеева, как известно, человека очень умеренных, скорее консервативных политических взглядов, который, однако, больше, чем кто-нибудь другой, возбуждал в нас дух свободы и оппозиционного настроения. Ярко и красиво, образно и сильно рисовал он перед нами бесконечную область точного знания, его значение в жизни и в развитии человечества, ничтожность, ненужность и вред того гимназического образования, которое душило нас в течение долгих лет нашего детства и юности. На его лекциях мы как бы освобождались от тисков, входили в новый, чудный мир, и в переполненной 7-й аудитории Дмитрий Иванович, подымая нас и возбуждая глубочайшие стремления человеческой личности к знанию и к его активному приложению, в очень многих возбуждал такие логические выводы и настроения, которые были далеки от него самого».

Кроме обязательных предметов Вернадский посещает лекции на других отделениях, а также намечает обширную программу самообразования. Его интересуют общие вопросы естествознания, истории науки, религиоведения; он сотрудничает в научно-литературном обществе; участвует в экспедициях и полевых наблюдениях. В университете он находит людей, близких по духу. Был создан кружок, который стал называться «Братством», в него входили кроме Вернадского востоковед С.Ольденбург, его брат педагог-просветитель Ф.Ольденбург, писатель Д.Шаховской, историки А.Корнилов и И.Гревс, геоботаник А.Краснов (товарищ Вернадского еще по гимназическим годам) и другие. К кружку примкнула группа девушек, которые занимались изданием и распространением литературы для народа (среди них была Наталья Егоровна Старицкая, вскоре ставшая женой Вернадского).

Один из членов «Брат­ства» — И.М.Гревс — так описывал Вернадского в его студенческие годы: «Полный, розовый, сдержанно приветливый, улыбающийся и наружно тихий, он смотрел на людей с уравновешенным, критическим вниманием. Но в движениях его чувствовалась нервность, в словах и тоне проглядывала легкая насмешливость, в действиях иногда род задора. Говорил он неровно, путаясь, не доканчивая фразы, бросая мысль и переходя к другой, завершая улыбкою, которая прикрывала многоточие; но в необработанной речи ощущалось внутреннее лицо, даже скрывалось упорство формы». Последнее осознавал и сам Владимир Иванович — в дневниковой записи от 22 мая 1884 года он писал: «Ужасна у меня неспособность в речи ясно формулировать свое мнение; отчасти она зависит от невыработанности и непродуманности в частностях, а в жизни именно и приходится говорить о частностях». Впрочем, этот недостаток Вернадский вполне исправил. Н.В.Тимофеев-Ресовский вспоминал: «Великолепно говорил по-русски, но тогда это была не редкость. Теперь это редкость. В пределах обширного нашего Отечества люди, хорошо владеющие русским языком, встречаются не особенно часто».

«У нас как-то узко понимают минералогию…»

Первые сведения о В.И.Вернадском приводятся в отчете о деятельности Санкт-Петербургского университета за 1884 год. Здесь имеется указание, что студент IV курса Владимир Вернадский на кафедре минералогии под руководством профессора В.В.Докучаева успешно занимался искусственным получением минералов и изучением изоморфизма. В отчете за 1885 год есть указание, что окончивший университет кандидат В.Вернадский занимался на кафедре минералогии изучением изоморфизма. Его способности не остались незамеченными. 15 мая 1884 года В.Вернадский записывает в своем дневнике: «Больше недели тому назад Глинка предложил мне остаться при Минералогическом кабинете. Ввиду невозможности для меня теперь ехать за границу (не хотел оставить мать), я согласился, хотя может быть плохо сделал. Придется заниматься минералогией (выделено нами — С. и В.К.)». Сама по себе последняя фраза может показаться несколько парадоксальной, однако в дальнейших строках Вернадский развивает свое собственное понимание минералогии, откуда видно, что занятия минералогией не казалось ему чем-то вынужденным и неинтересным: «У нас как-то узко понимают «минералогию» и считают ее чуть ли за неправильную систематику. Мне кажется, что здесь спутаны два разных раздела знаний: 1. Кристаллология — наука о строении твердых тел и 2. Минералогия. Собственно сама кристаллология представляет из себя только часть совсем неразработанной науки о форме, о строении и изменениях строения материи <…> и сама минералогия часть геологии именно та, которая занимается рассмотрением химических и физических изменений (метеориты, космическая пыль etc.)».

В этих словах уже обозначаются будущие интересы Вернадского к проблемам физики и химии минералов, истории минералообразующих процессов, а также к кристаллографии (или кристаллологии), которая впоследствии играла важную роль в его научном творчестве. Молодого Вернадского чрезвычайно привлекал точный математический характер кристаллографии: «Принимая представление о науке в общепринятом смысле, мы можем счесть за науку одну кристаллологию — науку о строении материи <…>  Между тем минералогия есть глава геологии и излагать ее как отдельную «науку» не имеет никакого значения» (Страницы автобиографии В.И.Вернадского. М.: Наука, 1981. С. 41-42). Последние слова, несомненно, относятся к восприятию минералогии как «вещи в себе», в отрыве от решения общих геологических задач.

В то время, когда Владимир Иванович только начинал свою научную деятельность, такая постановка вопроса была весьма актуальна, поскольку основное внимание ученых было направлено на изучение внешних признаков и свойств минералов. К концу XIX столетия сложилась минералогическая наука, главным содержанием которой было описание внешних признаков и свойств минералов (физиография минералов) и изучение их химического состава. Преподавание минералогии сводилось к изучению описательной и химической минералогии. Учебники были однообразны и являлись по существу справочниками, содержащими довольно полную физиографию минералов.

Такой чисто описательный подход к объектам минералогии имеет свое историческое оправдание. Он был прогрессивным и плодотворным в период становления минералогии как науки, когда главная задача состояла в накоплении фактов, изучении отдельных составных частей природы и классификации наблюдаемых явлений. Эту антиисторичность описательной минералогии того времени со всей остротой В.И.Вернадский чувствовал уже в самом начале своего творческого пути. Еще в университете он глубоко проникся передовыми идеями историзма и эволюции неорганической природы.

«Это был русский самородок, шедший своим путем»

В 1885 году В.И.Вернадскому была присвоена степень кандидата естественных наук за исследование физических свойств изоморфных смесей. Начало его научной деятельности протекало в кругу лиц, группировавшихся вокруг выдающегося русского учёного-почвоведа В.В.Докучаева, которого он считал своим учителем. В связи с изучением эволюции почв у В.В.Докучаева возник огромный интерес к генезису минералов и их истории как составной части истории почв.

В декабре 1885 года В.Вернадский поступил на должность хранителя Минера­логического кабинета Санкт-Петербургского университета, и на заседании совета университета 28 апреля 1886 года кандидат В.И.Вернадский был утвержден в этой должности. На заседании совета университета 28 апреля 1886 года была сообщено об утверждении министром народного просвещения В.В.Докучаева ординарным профессором. В личном составе университета по кафедре минералогии на 1886/87 учебный год указаны: ординарный профессор В.В.Докучаев, приват-доцент С.Ф.Глинка, консерваторы П.А.Земятченский и В.И.Вернадский (Курбатов С.М. История кафедры минералогии Ленинградского государственного университета. Л.: Изд-во ЛГУ, 1972. С. 28.).

В.В.Докучаев оказал глубокое влияние на будущее развитие научной деятельности В.И. Вернадского как минералога, геохимика и биогеохимика. Василий Васильевич Докучаев известен во всем мире как основоположник научного почвоведения и автор капитального труда “Русский чернозем” (1883 г.). Вместе с тем, его биографами часто игнорируется тот факт, что Докучаев, будучи заведующим кафедрой минералогии Санкт-Петербургского университета, сумел создать новое направление в минералогии — генетическую или динамическую минералогию. Лекции В.В.Докучаева оставили неизгладимый след на мировоззрении В.И.Вернадского, который так характеризует своего учителя: «В.В.Докучаев, один из крупнейших натуралистов, был геологом и в это время создавал в почвоведении новое течение мирового значения, в котором и я имел счастье участвовать. Но его лекции по минералогии не были банальными. Он резко выдвинул в них динамическую сторону минералогии, и этим его лекции отличались от преподавания минералогии у нас и за границей. В этом отношении я явился в Москве его последователем». Чрезвычайно интересны и следующие замечания В.И.Вернадского о В.И.Докучаеве: «Это был русский самородок, шедший своим путем, всецело сложившийся в России, совершенно чуждый Западу, которого не знал, как и не знал иностранных языков, и куда попал уже к концу своей жизни. Он не имел ни широкого образования Бекетова, ни его интересов, он обладал волей, широким, оригинальным умом и был прирожденным натуралистом…».

Работая над комплексными научными проблемами, В.В.Докучаев привлекал данные не одной, а нескольких научных дисциплин, изучающих как живую, так и неживую природу. Это проявлялось у него в целостном, или системном, подходе к изучаемым природным явлениям.

В.В.Докучаев развивал и обосновывал идею генезиса почв, то есть их образования как естественных тел. Этот же принцип он отстаивал и при изучении минералов. Лучшей характеристикой научного кредо В.В.Докучаева служат его собственные слова: «Изучались, главным образом, отдельные тела — минералы, горные породы, растения и животные, явления, отдельные стихии — огонь (вулканизм), вода, земля, воздух, в чем, повторяем, наука и достигла удивительных результатов, но не их генетическая, вековечная и всегда закономерная связь, какая существует между силами, телами и явлениями, между живой и мертвой природой, между растительным, животным и минеральным царствами, с одной стороны, человеком, его бытом и даже духовным миром — с другой. А между тем, именно эти соотношения, эти закономерные взаимодействия и составляют сущность познания естества, ядро истинной натурфилософии — лучшую и высшую прелесть естествознания».

Этот же подход В.В.Докучаев развивал и в курсах минералогии и кристаллографии, которые он в течение 16 лет читал в нашем университете. В изданных конспектах его лекций («Краткий курс минералогии» и «Минералогия» — 5 изданий, «Кристаллография» — 3 издания) и в ряде минералогических статей («О выветривании минералов», «О репитекских гипсах», «О зональности в минеральном царстве», «О взаимоотношении живой и мертвой природы» и др.) охватывается широкий круг проблем, начиная с химизма, свойств и внутреннего строения минералов и кончая условиями их образования в природе. В своих взглядах В.В.Докучаев, опережая свое время, близко подошел к современному представлению минералогии как науки и заложил основы генетической минералогии. Высокую оценку лекциям В.В.Докучаева дал выдающийся минералог, заведующий кафедрой минералогии Ленинградского университета, профессор А.А.Кухаренко (1914–1993): «В лекциях В.В.Докучаева по курсу минералогии разрозненные собрания минералов превращались в стройную систему природных соединений, возникающих в закономерной зависимости от условий окружающей геологической среды».

«Минералы суть памятники реакций, происходивших на земном шаре…»

В.И.Вернадский и его ученик А.Е.Ферсман. Москва, 1941 год

В.И.Вернадский и его ученик А.Е.Ферсман. Москва, 1941 год

Закладывая основы почвоведения, В.В.Докучаев особенно подчеркивал изменчивость минерального и химического состава почв, зависимость его от истории их формирования, от характера взаимодействия биологической среды и неорганического субстрата (горных пород), на котором развивается почвенный покров. Эти идеи В.В.Докучаева были блестяще, хотя и в несколько другом плане, развиты его учеником и последователем В.И.Вернадским и привели его к широким обобщениям в области генетической минералогии и к созданию учения о биосфере и биогеохимии. Согласно В.И.Вернадскому, минералы являются продуктами земных химических реакций, отличающимися друг от друга по своему химическому составу, внутреннему строению и физическим свойствам; а минералогия как наука изучает не только сами минералы, но и условия их нахождения в земной коре, их естественные ассоциации, закономерности их совместного возникновения, существования и разрушения. Минералогия изучает историю минералов земной коры. В дневниковой записи от 28 августа 1884 года молодой ученый писал: «…Мне кажется, упущена одна сторона минералогии, имеющая большую важность. Это географическое распределение минералов… <…> Минералы суть памятники реакций, происходивших на Земном шаре, по ним можно восстановить несколько тот химический процесс, какой происходил и происходит на Земле… Историю планеты можно рассматривать как историю интенсивного изменения материи в одном месте мирового пространства, и этот ход, без сомнения, совершается с большой правильностью… Минералогия должна дать ответ на наш случай; исследуя распределение реакций на Земле в пространстве и времени, она дает нам ответ на законы изменения материи, ныне совершающихся в небесном пространстве». В этих словах уже виден масштабный энциклопедический подход к решению научных проблем, так характерный для поздних работ В.И.Вернадского. Несомненно, общее восприятие развития природы, основные темы и мотивы научной деятельности великого ученого — основные черты его научного мировоззрения — получили свое начало в годы учебы и работы в Санкт-Петербургском университете.

В.И.Вернадский дал и наиболее полное и правильное на наш взгляд определение минералогии как науки и минерала как предмета исследования этой дисциплины. Он писал: «Минералогия представляет собой химию земной коры, она имеет задачей изучение как продуктов природных химических процессов, так называемых минералов, так и самих процессов. Она изучает изменение продуктов и процессов во времени, в различных естественных областях земной коры. Она исследует взаимные естественные ассоциации минералов (их парагенезис) и законности в их образовании».

«И я спорил с ним против террора…»

На кафедре минералогии Санкт-Петербургского университета В.И.Вернадский проработал очень недолго. Уже в апреле 1888 года он был командирован на два года за границу со стипендией 1500 руб. в год. Причиной командировки за границу было «Дело 1 марта 1887 года». Вернадский состоял председателем Центрального совета объединенных землячеств, который собирался на его квартире. На собраниях бывали А.И.Ульянов, В.И.Семевский и П.Я.Шевырев. Согласно устному преданию, передававшемуся А.Д.Шаховской после смерти В.И.Вернадского, Ульянов, через Семевского, передал ящик с трепелом, предназначавшимся для изготовления динамита, Вернадскому на сохранение. Ящик хранился в минералогическом кабинете университета у Вернадского. После ареста Ульянова ящик был утоплен в Неве.(Следует отметить, что эта версия пока не получила документального подтверждения в архивных материалах В.И. Вернадского //В.И. Вернадский. Дневники 1935-1941. В двух кн. Кн. 1. 1935-1938. М., Наука, 2006. С.332). Сам В.И.Вернадский при этом был глубоким противником как частного, так и государственного террора как способа улучшения общественной жизни. В 1941 году он писал: «Я бы дружен с Лукашевичем, Шевыревым и А.Ульяновым <…> Я знал их всех, но не подозревал долго [об их тайной деятельности], однако потом Шевырев проговорился, и я спорил с ним против террора. Он бывал у меня часто в Минералогическом кабинете. Это был увлекающийся и превосходный юноша…».

После казни А.И.Ульянова В.И.Вернадского вызвал министр народного просвещения И.Д.Делянов (1918–1897), который сообщил ему, что его пребывание в Петербургском университете нежелательно и предложил подать заявление об отставке по собственному желанию или каким-то семейным обстоятельствам. Тогда в дело вмешался тесть В.И.Вернадского Е.П.Старицкий (1825–1899), который в то время был председателем департамента законов Государственного совета. И.Д.Делянов принял Е.П.Старицкого и объяснил, что действует по указанию царя, который предложил «очистить университеты от неблагонадежных элементов». Идя навстречу Старицкому, Делянов предложил В.И.Вернадскому подать прошение в совет университета о заграничной командировке.

В 1888 году В.И.Вернадский участвует в сессии Международного геологического конгресса в Лондоне, знакомится с деятельностью Британского музея, участвует в конференции Британской ассоциации наук в Бате. В Мюнхене он ведет работы у П.Грота — по кристаллографии и минералогии, у Л.Зонке — по капиллярным свойствам кристаллов, у Гаугсхофера — по микрохимическому анализу.

В 1889 году он продолжает научную работу во Франции, в Высшей горной школе у Ле-Шателье и в знаменитой Коллеж де Франс у профессора естественной истории Ф. Фуке. Именно в этот период он поставил перед собой задачу изучения проблемы синтеза минералов.

По просьбе В.В.Докучаева он был его представителем на Всемирной выставке в Париже в 1889 году, когда отмечалось 100-летие Великой Французской революции. Именно пребывание во Франции выводит Вернадского на международную арену.

В 1889 году его избирают членом Французского минералогического сообщества и членом-корреспондентом Британской ассоциации наук. Вернадский знакомится с таким выдающимися естествоиспытателями Франции как Пьер Кюри, Э.Маляр, А.Добрэ, С.Менье и др.

«Студентам трудно разбираться в этом хаосе…»

В июле 1890 года В.И.Вернадский вернулся в Россию и принял участие в почвенной экспедиции В.В.Докучаева на Полтавщину в Кременчуг, где он не только изучает почвы, собирает множество их образцов, но еще увлекается археологическими находками, составляет археологическую карту с пометками курганов, чтобы потом подарить ее Полтавскому краевому музею. Осенью, возвратившись с Полтавщины, Владимир Иванович знакомится в Москве с минералогическим кабинетом университета и химической лабораторией. Таким образом, возвратившись из заграничной командировки он фактически к работе на кафедре минералогии Санкт-Петербургского университета не приступил. Согласно его прошению, он был уволен с 15 октября 1890 года от работы в Санкт-Петербургском университете и переведен приват-доцентом в Московский университет. Здесь ему было поручено чтение лекций по кристаллографии и по минералогии, а вскоре и заведование кафедрой минералогии. На этой кафедре В.И.Вернадский очень скоро создал новую минералогическую школу и положил начало современной русской минералогии.

В 1891 году в Петербургском университете В.И.Вернадский защитил диссертацию на звание магистра минералогии и геогнозии на тему «О группе силлиманита и роли глинозёма в силикатах», а в 1897 году он получил степень доктора наук за работу «О явлениях скольжения кристаллического вещества». Эти работы находятся в целом в русле структурно-минералогических и кристаллографических работ Вернадского.

Любопытно дальнейшее развитие интересов ученого в области кристаллографии, которое, несомненно, сложилось под влиянием его учителя В.В.Докучаева. В 1891 году Вернадский ознакомился с «Кратким руководством по кристаллографии» великого русского кристаллографа Е.С.Федорова. «Она произвела на меня большое впечатление. Обдумывая ее, я отделил кристаллографию как науку чисто физическую от минералогии — науки химической и геологической. Вероятно, первое изложение кристаллографии по Федорову показалось студентам трудным, хотя я выбросил всю ненужную сложность федоровских концепций. Но все основное я в более простой форме переработал <…> Переработку эту я сделал основательно». Интересно, как воспринял эту переработку сам Федоров. Вот как вспоминала это вдова ученого Л.В.Федорова: «Раз он меня предупредил, что к нему приедут заниматься несколько студентов Московского университета <…> За чаем беседовали с Евграфом, и инициаторами разговоров и вопросов были двое — это Ферсман и Артемьев <…> Меня крайне удивил один вопрос Ферсмана: “Почему это, Евграф Степанович, когда мы читаем ваше учение, изложенное в учебнике Вернадского, то решительно ничего не понимаем, а слушая Вас, все это так понятно и ясно?” <…> Потом Евграф в шкафу отыскал недавно вышедший учебник Вернадского, который не удосужился еще просмотреть, и начал его перелистывать. Вскоре прибежал ко мне и заявил с изумлением: “Вернадский изложил мою теорию так, что я и сам ничего не могу понять, не мудрено, что студентам трудно разбираться в этом хаосе. Там сам черт ногу сломит”».

Известно, что Е.С.Федоров, в целом положительно оценивая работу В.И.Вернадского «Явления скольжения (сдвига) кристаллического вещества», высказывал ряд критических замечаний. В частности, он указывал, что «…виды симметрии автор почему-то называет «строениями», забывая, что этот термин имеет совсем другое значение…» По всей видимости, между двумя великими учеными имело место некоторое недопонимание. Так, в 1900 году В.И.Вернадский получил от Е.С.Федорова письмо, «…где он мне советовал заняться историей науки, а не экспериментальной минералогией…» Несмотря на это, в 1901 году В.И. Вернадский ходатайствует об избрании Е.С. Федорова почетным доктором Московского университета, а в 1918 году — совместно с А.П.Карпинским, Н.А.Курнаковым и А.Н.Крыловым — представляет Федорова к избранию в действительные члены Российской академии наук.

Возможно, именно несколько критическое отношение Е.С.Федорова к работам В.И.Вернадского по кристаллографии повлияло на его постепенный переход от этой науки к общим проблемам минералогии и геохимии. Правда, отголоски ранних интересов можно увидеть и в его более поздних работах по биогеохимии, где он использует кристаллографические данные для изучения свойств пространства и времени. Кстати, и эта тематика впервые была обозначена В.И.Вернадским в период его пребывания в Санкт-Петербургском университете. «Что такое пространство и время? — пишет он в дневниковой записи от 11 января 1885 года. — Вот те вопросы, которые столько веков волнуют человеческую мысль в лице самых сильных ее представителей. <…> Только для логического удобства представляем мы отдельно пространство и отдельно время <…> Что же это за части неразделимые — чего — очевидно, того, что только и существует, — это материи, которую мы разбиваем на две основные координаты: пространство и время».

«В кругу молодежи…»

Много лет спустя, вспоминая годы, проведенные на кафедре минералогии Петербургского университета, В.И.Вернадский писал: «Я не могу не вспомнить той творческой работы, которую в моей молодости я пережил в кругу молодежи, группировавшейся в минералогическом кабинете Петербургского университета, вокруг моего учителя В.В.Докучаева. В.В.Докучаеву пришлось читать минералогию и кристаллографию, хотя научный интерес его шел в другом направлении. В это время он все силы своего большого ума и большой воли направил в сторону почвоведения, где значение его личности и данного им направления живо до сих пор. Благодаря почвоведению, интерес к генезису минералов был у Докучаева очень силен, и это отражалось на его лекциях и на тех беседах, которые велись среди молодой и талантливой, окружавшей его молодежи. Труды К.Бишофа оказали большое влияние в этой среде и тщательно здесь изучались. Пробудившийся у меня здесь интерес к этим вопросам встретил у В.В.Докучаева активное сочувствие. По его настоянию появилась и моя статья о генезисе минералов в Энциклопедическом словаре Брокгауза, отражавшая интересы того времени».

В.И.Вернадский развил генетическую минералогию: он учил рассматривать минералы как закономерные продукты физико-химических процессов, происходящих в земной коре и космосе. Он создал минералогию как химию Земли; указал на необходимость изучать не только минералы, но и минералообразующие процессы и выдвинул парагенезис минералов как важный критерий в познании их происхождения.

Эти идеи были блестяще развиты В.И.Вернадским в учении о биосфере и ноосфере, и особенно актуальны они сейчас, когда человечество на рубеже тысячелетий переосмысливает свое место и роль в материальном и духовном мире.

В.Г.Кривовичев,
профессор кафедры минералогии,

С.В.Кривовичев,
профессор, заведующий кафедрой кристаллографии

Фотографии из фондов Музея истории СПбГУ и кафедры минералогии

 

Новости СПбГУ